чтобы не возникало гомоэротических ассоциаций об «абхазском гостеприимстве»?
«вошла директор» в некоторых контекстах вполне нормально воспринимается.
Тут возникают сложности с согласованием. Как лучше написать по-русски: «изнасиловали российского врача-женщину» или «изнасиловали российскую врача-женщину»? Хотя, возможно, тут просто сила привычки, «вошла директор» в некоторых контекстах вполне нормально воспринимается.
А почему нельзя просто написать «врачицу» или «врачиху», чтобы не возникало гомоэротических ассоциаций об «абхазском гостеприимстве»?
но в официальном тексте абсолютно недопустимо.
потому что? Почему польское lekarka абсолютно допустимо?
Потому что словообразовательный паттерн (словообразовательный квадрат по-русски). В польском он однозначный, а в русском — нет. Отсюда все проблемы, в EME именное словоизменение во многом исчезло по этой причине.
Вот ткачих, рабочих, в смысле, при царе как раз не было. Советское веяние.
Беспрестанно гости: то пряха, то швея, то чулочница, то постельная, то ткачиха, то прачка, то конюх, то псарь, то комнатный, то верховой слуга, уж кто-нибудь, а верно есть гость на кухне. [Н. В. Кукольник. Сержант Иван Иванович Иванов, или все заодно (1841)]
Потому что слово имеет "сниженную" семантику/коннотацию.
Кто это решил? Разве в русском языке есть функциональный уничижительный суффикс -иха? Насколько я помню, версию о якобы «сниженной коннотации» прививали в школе, я в школу пришел со знанием, что повариха = женщина-повар, без каких-либо коннотаций. И только в школе я с удивлением узнал, что, оказывается, тут какие-то «коннотации». Пушкин в гробу переворачивается
Разве в русском языке есть функциональный уничижительный суффикс -иха?