Что сейчас читаем

[Владимир]

Прочитал "Дядя Фёдор, пёс и кот". Не понял вот этот момент:

Какая перестройка в 1974 году?

Успенский написал более тридцати рассказов о Простоквашине в разные года:
https://fantlab.ru/work111115

[Pellegrino]

Массы всегда учатся на живом, ощутимом опыте. Этот опыт существует. Он здесь, каждый день, на одной шестой Земного шара. Его действительные результаты начинают становиться известными все более широко, во все больших подробностях. Надо надеяться, что трудящиеся массы всех стран смогут в надлежащее время извлечь необходимый урок для того, чтобы их будущие сражения увенчались успехом.

Знатная самокритика! Но у Чаадаева всё это было гораздо раньше и, как минимум, не менее энергично:

Про нас можно сказать, что мы составляем как бы исключение среди народов. Мы принадлежим к тем из них, которые как бы не входят составной частью в род человеческий, а существуют лишь для того, чтобы преподать великий урок миру.

[2Easy]

Прочитал "Дядя Фёдор, пёс и кот". Не понял вот этот момент:

Какая перестройка в 1974 году?

Успенский написал более тридцати рассказов о Простоквашине в разные года:
https://fantlab.ru/work111115

Понятно, "Побег из Простоквашино" написан в 1988 году. Я по простоте душевной думал, что три части книги — это три части книги. Но три части книги это одна часть книги, которая вся книга целиком, и два левых рассказа на сдачу.

[2Easy]

Прочитал "Красную руку...". Написано на скорую руку, язык и сюжет хуже, чем в "Дяде Федоре...". В целом заметно, что после семидесятых Успенский начал скатываться — такие же проблемы у вышеупомянутого "Побега...", например. Что хотел сказать "Красной рукой...", я не совсем понял. И перешибать в конце книги магическое мышление в стиле Питонова  выдуманным средневековым случаем в стиле всё того же Питонова довольно странно. Но в своё время, думаю, удовольствие было просто от сборника советских городских легенд.

[Pellegrino]

сборника советских городских легенд.

У нас в детстве этот жанр назывался «страшные анекдоты»

[Владимир]

Начал читать «Пост» Д. Глуховского сразу со второй части «Спастись и сохранить». В своё время его «Метро 2033» особо не впечатлило, но этот роман не плох, на мой взгляд.

Георгиевская зала Большого Кремлевского дворца была наполнена кожаным скрипом и сиплым шепотком, резким как нашатырь офицерским одеколоном и душистой махоркой.
Ждали Государя.
На белом мраморе стен выделялись только золотые солдатские кресты. С потолка светили сотнями свечей огромные бронзовые люстры, под сапогами сиял скользкий расписной паркет. Вдоль стен расставлены были бархатные красные скамьи, но садиться на них, конечно, было нельзя; воспрещалось и разгуливать по залу. Дозволено было переминаться с ноги на ногу.
Ждали уже полтора часа, но готовы были ждать еще вечность: казаки держать строй умели.
— Короче, прикинь, оказалась целочкой! — восторженно шептал Юре Лисицыну в ухо Сашка Кригов. — Везет мне на целочек, сам не знаю почему!
— Та ты ж умеешь дать романтики, — отзывался Лисицын. — Чувствуют же ж, что могут такому довериться. А когда доходит, что влипли, — все, поздняк метаться.
Лисицын волновался очень, несколько раз просыпался посреди ночи. А вот Кригову было как будто и все равно.
— На форму они ведутся. На фуражку особенно, — делился Кригов. — Увидят в кафе на столе фуражку и прямо текут. Сами подходят.
— Ты везунчик просто. Я сколько раз фуражку ни выкладывал, только полицаи одни подкатывают, бумаги на увольнительную проверять. А бабы что-то тушуются.
— Да ты деревня потому что, Юр. Станица. Ты их семечками, поди, сразу угощаешь?
— Так а что?
— Та ни шо. Вечером поучу тебя, как в Москве действовать нужно. Рыбные места покажу тебе. На свежачка ловить будем.

[2Easy]

Прочитал The Infernal Desire Machines of Doctor Hoffman Анджелы Картер.



Вот некоторые цитаты:

Настоящее — это жидкое желе, и оно осаждается в дряблую, пассивную массу, прошедшее, как только — если не скорее чем — мы осознаем его как настоящее. Но масса эта оставалась неосязаемой и существовала только концептуально, пока не подоспело средство консервации, кино.
Холодный блеск ранней весны выбивал ослепительное слюдяное сияние из песчаниковых анфилад гор.
Белые лица, концентрическими кругами расположившиеся в темноте вокруг арены, были невыразительны, словно зубы в пасти...

В оригинале:
The  white  faces,  arranged  on  the  darkness  in  concentric  circles around the ring, were inexpressive as teeth in a maw...
Одет он был в черный плащ, на плечи которого волнами спадало несколько то ли пелерин, то ли капюшонов, и в цилиндр со свешивающимися назад лентами из черного крепа. Он пригодился бы на любых похоронах, а еще у него была трость с наконечником в виде серебряной пули, вполне способной с виду убить. Подобная поистине дьявольская элегантность не могла бы существовать без присущей ему чудовищной худобы; он носил свой дендизм прямо на кости, словно тот был краской, просочившейся наружу, окрашивая собой одежду, из самого его скелета, и ни разу он не сделал ни единого движения, которое бы не являлось мрачным, но приковывающим к себе внимание произведением искусства.
...
...особенно примечательной являлась его страстная убежденность в том, что он является единственным по-настоящему значительным персонажем во всем мире. Он был императором зацикленных на себя мегаломаньяков, но навязал своей личности строжайшую дисциплину стилизации, и в результате, когда он принимал свойственные плохим актерам потрясающие позы, при всей своей смехотворности они все равно вызывали восхищение благодаря абстрактному напряжению своей ненатуральности. В нем трудно было найти даже частичку реализма, и, однако, сам он был вполне реален. Что бы он ни сказал, все оказывалось грандиозным. Он заявлял, что живет только для того, чтобы отрицать мир.
Раздавшаяся в талии луна воспламенила морское лоно, и черный корабль чуть заметно покачивался на ложе из холодно-искрящегося пламени.

[Владимир]

Белые лица, концентрическими кругами расположившиеся в темноте вокруг арены, были невыразительны, словно зубы в пасти...
В оригинале:
The  white  faces,  arranged  on  the  darkness  in  concentric  circles around the ring, were inexpressive as teeth in a maw...

Слава богу здесь нет ни числа Данбара отсчёта утопленников ни утопая в числах. Нормальный перевод.

[Валер]

Начал читать «Пост» Д. Глуховского сразу со второй части «Спастись и сохранить». В своё время его «Метро 2033» особо не впечатлило, но этот роман не плох, на мой взгляд.

  А почему они современными словечками говорят?

[Bhudh]

Потому, что это современность. Уже iPhone разработан.

[2Easy]

Белые лица, концентрическими кругами расположившиеся в темноте вокруг арены, были невыразительны, словно зубы в пасти...
В оригинале:
The  white  faces,  arranged  on  the  darkness  in  concentric  circles around the ring, were inexpressive as teeth in a maw...

Слава богу здесь нет ни числа Данбара отсчёта утопленников ни утопая в числах. Нормальный перевод.

С точки зрения перевода нормально, с точки зрения слога же по-русски выходит довольно громоздко и неблагозвучно относительно оригинала. Конкретно здесь меня смутило "-ЖЫФШЫЙИСЯ".

[Bhudh]

"-ЖЫФШЫЙИСЯ"

Серьёзно?

[Владимир]

Апостолов было 12. Среди них было 3 Иуды и ни одного Павла. Однако наряду с 4 каноническими Евангелиями, в которых Павел ни разу не упоминается, поскольку не участвует ни в одном событии, священными христианскими текстами признаются аж 14 его текстов. Согласно каноническим «Деяниям апостолов», написанным Лукой, наемным юристом Павла, Павел принадлежал к числу преследователей христиан. Этот факт добавляет «откровенности» его последующему идеологическому «преображению». Но внимательный журналист легко различит в переменах Павла глубоко продуманную политическую стратегию, а в самом апостоле – опытного бойца идеологического фронта. Самое идейно близкое Павлу Евангелие написано тем же дотошным законником Лукой, который на близость к Иисусу не претендовал вовсе, а вот Евангелия от других 10 апостолов, хотя ряд из них точно существовал, статус канонических не приобрели. Например, Евангелие от Фомы. Новый завет – главный текст любой современной конфессии христианской – в остальной своей части состоит из высказываний Павла, знакомство которого с Иисусом Христом подтверждается лишь словами самого Павла о космическом прозрении во время рандеву со Святым Духом. А тот же апостол Фома с момента призыва до вознесения был с Иисусом, тайно праздновал роковой Пейсах, проверял пальцами язвы на теле свежевоскресшего Христа, звался Иудой и носил двусмысленное прозвище Близнец (так «фома» переводится с арамейского).

[Bhudh]

Латынина, что ли?

[Владимир]

Латынина, что ли?

Конечно, у вас картинка не отображается?